Все дерутся со всеми

Избавившись от французов, итальянцы немедленно передрались между собой. Яблоком раздора стала североитальянская область Романья, которую алчный Александр VI хотел отдать во власть своего сына Чезаре, но этой территорией желали также владеть Милан и Венеция; тем временем флорентийцы решили привести к покорности Пизу, которая жаждала вернуть независимость и подняла против них восстание.

На помощь Пизе пришла Венеция. Но Милан, боявшийся усиления Венеции, выступил на стороне Флоренции. Между тем Франция не отказалась от своих планов покорения Неаполя, и ее новый король Людовик XII в 1499 году возобновил войну.

Французы, захватив Милан и Ломбардию, снова овладели Неаполем, где, однако, в скором времени, им пришлось отступить перед испанцами. В результате север Италии оказался под властью Франции, а юг — под властью Испании. Папе и другим итальянским властителям ничего не оставалось делать, как лавировать между этими двумя внешними силами. В Риме эти годы не были спокойными.

В ночь на четверг 15 июня 1497 года неизвестные люди убили Хуана Борджа, любимого сына папы. В ходе расследования выяснилось, что некто Склав, владелец дровяного склада, видел, как той самой ночью какие-то люди швырнули в Тибр труп около того места, где обычно спускали в реку навоз.

Когда Склава спросили, почему он сразу не заявил об этом, тот, по словам И. Бурхарда, ответил, «что за свою жизнь видел, как раз сто бросали в реку в сказанном месте в разные ночи убитых, и никогда за это не было никакого ответа, поэтому и данному случаю он не придал значения».

Далее летописец пишет: «Когда папа узнал, что его сын убит и брошен в реку, как дрянь, и опознан, он от печали и сердечной горести заперся в комнате и горько плакал. Высокочтимый синьор кардинал Сегобрийский с другими верными слугами Его Святейшества подходили к дверям его комнаты и увещаниями, просьбами, мольбами и убеждениями после целых восьми часов, наконец, побудили Его Святейшество, чтобы он, открыв двери, впустил их.

Папа не ел и не пил от позднего вечера 14-го до первой следующей субботы и с утра четверга до следующего воскресенья не спал ни одной минутки; однако, поддавшись постоянному и всяческому убеждению вышеназванных людей, он несколько успокоился, учитывая большой ущерб и опасность, которые отсюда могут произойти для его личности».